Поле бесчестья - Страница 13

– Тупые ублюдки, – прорычал Кортес и густо покраснел. – Прошу прощения, миледи. Я лишь…

– Лишь сказали то, что думали, сэр Люсьен, – буркнула Морнкрик, отмахнувшись от извинений, и снова посмотрела на Капарелли. – Это глупо, и это один из самых больших изъянов нашей системы управления. О! – с досадой проворчала баронесса, заметив реакцию Капарелли, – в целом политическое устройство себя оправдывает, иначе оно не прослужило бы нам добрых четыре, если не пять земных столетий, но неизбираемая палата лордов представляет собой палку о двух концах. С одной стороны, ее существование позволяет противостоять проталкиванию демагогических, популистских решений, однако с другой – независимость лордов таит в себе угрозу. Любой депутат Нижней палаты знает, что на следующих выборах ему придется объяснять, почему он в критической ситуации выступил за то, чтобы связать Правительству руки. А вот пэрам беспокоиться не о чем. В результате они создают клики, исходя из собственных, неизвестно на чем основанных убеждений, а то и просто из корыстных интересов. Сейчас Верхней палатой овладела эйфория, оттого что очередная стрела просвистела мимо. Это накладывается на обычное желание обывателя спрятаться под одеяло и переждать, пока минует опасность. Конечно, на самом деле угроза никуда не денется, и хотя эти люди не хотят взглянуть ей в лицо, рано или поздно придется. Я молю Господа о том, чтобы не было слишком поздно, однако такого рода игры в любом случае чреваты неприятностями. Постоянная напряженность, связанная с военными вопросами, в высшей степени поляризовала всю нашу политическую деятельность, и слишком многие оппозиционеры убеждены в том, что противостояние любым силовым решениям есть проявление «благородства», а не свидетельство безволия и неспособности дать отпор агрессии или любому другому организованному воплощению зла. Пока сражается кто-то другой, они могут позволить себе роскошь выступать против «насилия», демонстрируя таким образом свое моральное превосходство. И я боюсь, что в нынешних обстоятельствах такая позиция привлечет очень и очень многих.

Она помолчала.

– Но вернемся к предстоящему процессу. Насколько я понимаю, ни вы, ни сэр Люсьен не имеете ни юридического права, ни фактической возможности повлиять на подбор состава суда, однако мне трудно представить себе список более опасный, чем тот, с которым я ознакомилась. Он может взорвать ситуацию в тот самый момент, когда герцог переворачивает каждый камень в Мантикоре в поисках одного-единственного завалявшегося голоса.

– Ну, где раздобыть один, я, кажется, знаю, – угрюмо пробормотал Капарелли, а когда Морнкрик подняла бровь, усмехнулся. – Думаю, мы можем рассчитывать на голос леди Харрингтон.

– Хотелось бы, но – увы. Сейчас об этом не может быть и речи. Герцог прекрасно знает – даже если оставить в стороне вопрос о судебном процессе, – что в случае ее появления в Палате на него посыплются громогласные обвинения в попытке разжиться этим самым голосом. А учитывая некоторые обстоятельства, связанные с ее возведением в пэрство…

Глава Адмиралтейства покачала головой, и Капарелли пришлось кивнуть в знак согласия. Господи, чего бы он только не отдал за возможность навсегда отделаться от политики и политиков!

– Так чего же вы хотите от нас, миледи? – спросил он.

– Не знаю, – ответила Морнкрик, нервно потирая висок. – И герцог – я в этом совершенно уверена – пока тоже не знает. Вот почему он хотел, чтобы я предварительно ознакомилась со списком судей, – приношу свои извинения. Понятно, что это нарушение, однако в данных обстоятельствах у него не было выхода.

Капарелли кивнул. Баронесса снова потерла висок и вздохнула.

– Премьер-министр не объяснил мне, как он собирается выкарабкиваться, но, по правде сказать, у него есть лишь две возможности: рвануть вперед без оглядки или нажать на тормоза. Разобраться как можно скорее было бы, возможно, самой лучшей тактикой, однако такое решение может обернуться против нас даже в случае вынесения обвинительного приговора. С другой стороны, чем дольше мы промедлим, тем активнее оппозиция будет давить на герцога, используя его неуверенность в конечном результате. Ситуация усложняется и наличием у Юнга юридического права на скорое рассмотрение дела: промедление будут трактовать как умышленную затяжку, дающую нам время подготовить нужное Правительству решение с помощью шантажа и подкупа. Оппозиция не преминет провозгласить всякую отсрочку циничным политическим маневром Правительства. Что, – тут баронесса натянуто улыбнулась, – в известной степени соответствует действительности. – Она снова вздохнула и покачала головой. – Похоже, капитан Харрингтон имеет склонность, так или иначе, ставить все Королевство на уши.

Это замечание было сделано вскользь, однако Капарелли не счел возможным оставить его без внимания.

– При всей справедливости вашего высказывания, миледи, вины капитана Харрингтон тут нет. Я знаю, насколько непопулярна эта особа у оппозиции, однако капитан Харрингтон никогда ни на йоту не отступала от требований долга. Кроме того, обвинения против лорда Юнга были выдвинуты вице-адмиралом Парксом на основе выводов следственной коллегии, сделанных на основании неоспоримых и многочисленных доказательств.

– Знаю, сэр Томас, знаю, – сказала Морнкрик с извиняющейся улыбкой и встала с кресла. – Прошу вас не истолковывать сказанное мною как попытку поставить под сомнение правильность действий леди Харрингтон или объективность ее отчета. Просто некоторые люди обладают удивительной способностью оказываться в центре событий, и если за последние годы такая способность проявилась у кого-то в полной мере, то именно у нее. При всем моем уважении к леди Харрингтон и восхищении ею я не могу не пожелать, чтобы после событий на «Василиске» она… пореже оказывалась на виду.